___________

Временно задержан член Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией Лацис; [158] Центральный Комитет доводит до сведения трудящихся масс, что все товарищи коммунисты-большевики будут в ближайшее время освобождены.

___________

ЦК ПЛСР берет под свою защиту неприкосновенность всякого члена фракции ЛСР 5-го съезда Советов.

ЦК ПЛСР предупреждает население города Москвы, что всякие попытки темных и контрреволюционных сил, белогвардейцев, германских и союзных провокаторов и шпионов, правых эсеров и меньшевиков, направленные к низвержению Советской власти, будут подавляться беспощадным образом.

По постановлению Центрального Комитета партии левых социалистов-революционеров убит летучим боевым отрядом представитель германского империализма граф Мирбах.

Агенты германского империализма и контрреволюционеры пытаются вести агитацию на фабриках, заводах и в воинских частях.

Все эти попытки встречаются единодушным негодованием рабочих и красноармейцев, горячо приветствующих решительные действия защитницы интересов трудящихся ПЛСР.

Центральный Комитет левых социалистов-революционеров призывает всех левых эсеров и большевиков, всех трудящихся вставать грудью на защиту Советов и социальной революции, на защиту украинских рабочих и крестьян, изнемогающих в героической борьбе против империалистов.

Да здравствует восстание против империалистов!

Да здравствует власть Советов!

Примечание особой следственной комиссии: утверждение, будто т. Ф. Дзержинский «заявил, что один из членов Центрального Комитета ПЛСР должен быть искупительной жертвой за Мирбаха», ложно.

8

[ТЕЛЕГРАММА ЛЕВЫМ ЭСЕРАМ В ТУЛУ ]

В Тулу. Клуб «Земля и Воля», Пятницкая, Титову, № 3809. Нами съезд покинут на один день. Ситуация грозит столкновением. И. П. и Б. О. [159] приводят в состояние готовности. Дмитрий.

Адрес отправителя. Москва, Националь, № 133.

6. ЛЕВОЭСЕРОВСКАЯ АГИТАЦИЯ СРЕДИ КРАСНОАРМЕЙЦЕВ В СЛЕДСТВЕННУЮ КОМИССИЮ ПО ДЕЛУ ЛЕВЫХ ЭСЕРОВ

В СЛЕДСТВЕННУЮ КОМИССИЮ ПО ДЕЛУ ЛЕВЫХ ЭСЕРОВ. [ПОКАЗАНИЯ С ШОРИЧЕВА]

В ночь с 6–7 июля в 10-м часу вечера ко мне пришел командир 1-го Советского караульного полка и сообщил, что сейчас приедут в полк Черепанов и Спиридонова и будут выступать на митинге. Не прошло минут десяти, как за мной бежит красноармеец и говорит: «Товарищ Шоричев, скорей, там левые эсеры агитируют за присоединение к отряду Попова». Я пришел на собрание (собрание немногочисленное, около 200 человек) и слышал речь Черепанова следующего содержания: Центральный Комитет левых эсеров убил палача Мирбаха, тем самым Брестский договор не существует, и за это Советское правительство хочет нас, левых эсеров, арестовать, обезоружить, убийцу требуют выдать и все это хотят проделать с помощью германского корпуса, который сейчас находится в Москве под видом конной милиции; в конце своей речи провозгласил лозунги: «Долой соглашательскую мирбаховскую политику, да здравствует восстание, да здравствуют «независимые» крестьянские Советы!» Точно такого же содержания была и речь Фишмана; после их я обратился к собранию с призывом не поддаваться на провокационный призыв безответственных агитаторов и предложил Черепанова и Фишмана арестовать; тогда Черепанов с истерическим воплем обращается к собранию и подчеркивает отношение большевиков к левым эсерам. Тут произошло нечто хаотическое: крик, шум, кто за то, чтобы арестовать, кто против, и в результате мне задержать не удалось; в свою очередь я предложил красноармейцам исполнять приказания и распоряжения только лиц, ответственных перед Советским правительством, – в лице военных комиссаров, командиров полков, ротных, взводных; после моего выступления у собрания настроение начало падать, попытки Черепанова опять говорить встречены криками: «Долой, довольно!» Что касается поведения командного состава, хотя он был на месте в казармах, но влияния на красноармейцев не имел и не проявлял активности ни за, ни против. В полку 1 марта никакого командного состава в этот момент не было в казармах; солдаты отдельными группами по 5, 10 человек выбегали с винтовками из казарм; в это время разнесся слух, что в штабе Попова раздаются консервы, и публика заинтересовалась консервами, стала сновать взад и вперед из казарм, туда и обратно. К вышеизложенному имею добавить, что все то, что произошло, не носило организованный сознательный характер, так как в вышеуказанных частях, включая сюда и отряд Попова, членов партии левых эсеров среди красноармейцев нет. На мой взгляд, в данном случае сыграли роль два следующих фактора: первый – это грязная демагогическая агитация, подействовавшая на лучшую часть красноармейцев, и второе – это элемент, который почуял нечто вроде погромчика, хотя всего-то их не более 100 человек было участников. В 1-м часу ночи я был в комиссариате, получал телефонограммы из центра, делал распоряжения, а в 2 часа ночи приходят матросы с ордером от Попова отобрать у меня оружие (маузер); я, конечно, не подчинился, оружие не выдал, тогда они пришли вторично с приказанием привести меня в штаб, где я находился до 2-х часов дня 7 июля; что в моем отсутствии происходило – сказать ничего не могу.

19/VI-18 года

Военный комиссар Городского района

Сергей Шоричев

В ВЫБОРНЫЕ КОМИТЕТЫ 2 ГО И 3-ГО ЛАТЫШСКИХ ПОЛКОВ [Рукопись]. [Письмо ЦК ПЛСР]

Центральный Комитет партии левых социалистов-революционеров категорически заявляет, что ни к какому захвату власти он не стремится, а произвел убийство Мирбаха в целях прекратить в дальнейшем завоевание трудовой России германским капиталом. Партия коммунистов-большевиков будет играть в руку контрреволюции, если будет направлять против защищающих советский строй и Центральный Комитет партии левых с.-р. частей советских войск свои обманутые части, направленные для отомщения за Мирбаха.

Печать партии левых

социалистов-революционеров

интернационалистов

Центральный Комитет партии лев. с.-р.

ПРОТОКОЛ 7 ИЮЛЯ 1918 ГОДА, ПОКАЗАНИЯ АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬЕВИЧА ТЕРЕНТЬЕВА

«Я – А. Терентьев, начальник боевого отряда левых эсеров, организовавшегося в Петрограде штабом левых эсеров, состоявшего из Колсу, Пушинского, Трубицына и других лиц, которых я не знаю.

В дружине я не знаю количество людей, а у нас в отряде 45 человек в составе левых эсеров и беспартийных, социальное положение которых не совсем известно. Организованы мы для борьбы с чехословаками. Прибыли сегодня в бЅ часов утра из Петрограда. На самом фронте чехословаков я не был, а был в Ярославле 20 июня и за ним. В Ярославле был на съезде Советов. Ездил от Петроградского комитета по агитационным работам по деревням и заехал на съезд, где активно не выступал. Оттуда уехал в Петроград 25 июня, где получил отряд в свое командование. В партии социалистов-революционеров состою с 1913 года, но после раскола перешел в левые эсеры. Прямо с вокзала мы направились в Центральный Комитет партии и, проходя по Рождественскому бульвару, были задержаны встретившимся отрядом человек в 100 с пулеметом. На предложение отряда разоружиться я ответил: пойдемте выяснить в Совет. В Совете мне сказали, что происходят столкновения между левыми эсерами и коммунистами. О трениях, возникших теперь, ничего не знал. 1-го или 2-го мы готовились к отъезду на чехословацкий фронт, но за отсутствием людей и директив должны были ехать через Москву. На Николаевском вокзале нас никто не опрашивал и не задерживал. В Совете я был обыскан двумя лицами и сдал находившиеся при мне две пачки патронов. Каким образом очутилась в комнате, где я находился и 9 других арестованных, бомба на столе, я не знаю. Я отрицаю принадлежность бомбы мне. Из Петрограда выехал 5 июля пассажирским поездом. Разрешение от коменданта имел. Письменного документа у меня нет. Все имели билеты 3-го класса. При аресте к команде меня не допустили. Телеграмму от Центрального Комитета не получал. В Москву ехали без вызова Центрального Комитета».